За годы моей работы в газете мне не раз доводилось писать об Афганистане. Встречаясь с ветеранами-афганцами, я не перестаю удивляться их силе мужества, чувству братского плеча, жажде жизни. Это не выдуманные супергерои фантастических фильмов, а обычные люди – наши родные, соседи и друзья.

Но тем не менее для меня, как и для многих других, они настоящие герои. Потому что, несмотря на все тяготы военной жизни, боль потерь и разрушенные мечты, они смогли вернуться и начать жизнь заново, нашли себя в мирной жизни и обрели семейное счастье.

Мои собеседники не раз признавались мне, что самой большой отрадой и поддержкой для них были письма домой. Писали любимым, дорогим, самым близким – и эту незримую, но крепкую связь с домом не смог ни отобрать, ни уничтожить никакой враг. Умалчивая о многом, писали о главном – о своих чувствах и мечтах, о том, что будет после войны. Не всегда эти письма доходили до адресата, не всегда находилось время, чтобы их отправить, но «афганцы» все равно писали, пусть даже и мысленно.

Герой моего рассказа – воин-интернационалист Александр Петрович Пулинец – дважды побывал в Афганистане: в 1981-1982 гг. и 1985-1986 гг. Именно его воспоминания я взяла за основу этого письма. И хотя в жизни оно так и не было написано, мне кажется, что это письмо как нельзя лучше рассказывает о жизни не только моего собеседника, но и о жизни тысяч похожих на него парней, которым довелось пройти Афганскую войну.

То, что он уезжает в Афган, Александр Петрович скрыл от своих родных: ни мама, ни его будущая жена не знали, ни где он служит, ни какой опасности подвергается ежедневно. Зато он точно знал – в него верят и его любят, а главное – ждут.

«1981-1982 год.

Дорогие мои!

Надеюсь, что когда-нибудь вы сможете меня простить за то, что я так внезапно исчез и не отвечал на ваши письма. Просто я не хотел вас расстраивать, да и сам толком не знал, что ждет меня впереди. Поэтому пишу сейчас и обещаю ничего не утаивать. Не хочу вас пугать, но вот уже несколько месяцев, как я в Афганистане.

Родные мои, знаю, что вы, как никто другой, поймете меня, ведь я прежде всего военный человек. Видели бы вы лица ребят, когда мы впервые услышали про выполнение «интернационального долга». Такое воодушевление и энтузиазм! Еще бы – Родина оказала тебе огромное доверие, призвав защищать свои южные рубежи! Каждый из нас думал: «Я готов! Я тоже могу послужить!».

Отечество нуждается в нас не на словах, а на деле. С одной стороны, это было так трогательно и даже где-то наивно, с другой – мы же военные люди и нас специально этому обучали. Знали бы мы тогда, что нас ждет впереди… Впрочем, все равно никто бы не свернул с намеченного пути.

Начну по порядку. В июле нас перебросили в Кабул, наша эскадрилья вошла в состав 50-го отдельного вертолетного смешанного полка. Первое, о чем я подумал, когда мы пролетали над этим необычным городом: «Как же мы будем здесь взлетать?» (дело в том, что он находится в своеобразном каменном мешке). Но потом понял – не пропадем!

Первые три недели мы летали со старой сменой, ребята показывали нам район боевых действий, инструктировали. Если бы вы увидели меня сейчас, ужасно удивились бы. Я похудел на 7 килограммов, от чего стал еще краше! Шучу-шучу! Просто здесь невыносимая жара, к технике днем не прикоснешься, работаем только в перчатках. Все время хочется пить, но нас никто не предупредил, что чрезмерное питье приводит к обезвоживанию организма, вот теперь расхлебываем. С этого дня только чай, настои из трав или верблюжей колючки – лучший способ утолить жажду.

Не хочу хвастаться, но от наших знаний и умений, от нашего грамотного обслуживания техники зависит не только успех летных операций, но зачастую жизнь экипажа и людей, которых мы перевозим. Подготовка к полетам проходит очень тщательно, все мы – одна семья и доверяем друг другу, как себе. Я как борт-техник отвечаю за техническое обслуживание вертолетов Ми-24. Летающий танк – так любя мы называем наш вертолет. Например, взлетать нам приходится с разбега, как самолету, здесь на высокогорье воздух сильно разряжен, что создает огромную нагрузку на двигатели. Но вы не волнуйтесь, командир у нас ас, да и я вроде бы ничего, не первый день летаю! Так что справляемся!

В день налетываем минимум по четыре часа. Затем машину обязательно ставим на регламент (техническую проверку). Техническо-эксплуатационная часть у нас укомплектована, как в Союзе. Все ребята работают слаженно, четко, быстро. И если дома этот процесс занимает неделю-две, а то и месяц, то здесь максимум от 100 до 200 часов.

Наш экипаж сопровождает колонны с грузами, участвует в прикрытии десанта, оказывает огневую поддержку различных операций. К объектам, как правило, подходим скрытно, у моджахедов отлично работает оповещение, бывает, приходим на точку, а там уже нет никаких бандформирований. А вот наибольшую опасность для Ми-24 представляют огневые точки ДШК, шмаляют, как сумасшедшие, и если наш вертолет достойно выдерживает такие атаки, то Ми-8 просто превращается в дырявую консервную банку.

Такие позиции мы никогда не оставляем неуничтоженными. Наш Ми-24 защищен как надо. Кабина у него бронированная, а чтобы еще больше обезопасить себя, мы придумали снимать бронь со старой техники и выкладывать ее на пол. Не волнуйтесь за меня, мой вертолет меня бережет.

Описать словами эту страну невозможно. Афганистан – это совсем иной мир, где царит другой и малопонятный нам уклад жизни.

А вот Кабул – очень интересный город. Все перемешалось воедино: крики людей, вкус восточных специй и море различных безделушек: бусы, духи, картинки, платки. Меня поразил контраст: роскошь и бедность сочетаются в этом городе, как два параллельных мира.

Всевозможные дефицитные у нас дома товары, роскошный дворец Амина и тут же жалкие лачуги, в которых живет местное население. Когда смотришь на эти бесконечные горы, еще больше хочется домой, где все цветет и пахнет...

В город мы выезжаем только в сопровождении ребят, которые служат переводчиками в кабульских войсках. Они помогают нам общаться с местными, знают, где что достать. И хотя торговцы радуются нам, как родным, однако при входе в магазин один из нас обязательно остается на улице. Знаете, здесь я понял одну простую истину.

Нужно при любых обстоятельствах оставаться человеком, и особенно на войне. Человеческое отношение ценится везде, даже на Луне, поэтому мы как можем помогаем местному населению. У них нет ни электричества, ни отопления, их дети ходят оборванными и голодными. Интересно, что незнание языка совершенно не мешает нам общаться. При этом афганцы понимают нас намного лучше, чем мы их, особенно дети, хотя писать и читать они не умеют.

Что еще интересного вам рассказать? На днях летал вместе с командиром полка, Героем Советского Союза Павловым. Он так по-деловому залез в кабину вертолета и обратился ко мне: «Готов?». А я в ответ: «Готов!», включил за него все приборы, он ручку на себя – и полетели. После полета говорит: «Спасибо вам за технику!»…

Признаюсь только вам, последние дни были для всех нас настоящим адом. Никогда бы не подумал, что на земле может твориться такое. Наша эскадрилья принимала участие в Панджшерской операции. Вся 40-я армия была брошена на уничтожение бандформирований в этом ущелье. К нам на аэродром стянули вертолеты со всего Афгана. Ми-8 высаживал десант, а наш Ми-24 – прикрывал. Как-то с самого начала все пошло не так, как задумывалось.

Прямо на наших глазах сразу же в начале операции сбили два вертолета – и экипаж, и десант погибли на месте. Мы были к этому совершенно не готовы. Не ожидали, что вот так в первые минуты боя понесем потери. Нас охватила какая-то растерянность и вместе с ней – беспомощность, от того что люди гибнут и ты не в силах что-либо изменить. А это твои знакомые, сослуживцы, друзья, да просто хорошие ребята! В эфире только и слышно: «Заберите груз «300» (раненные). Заберите груз «200» (погибшие)». В ходе этой операции наша эскадрилья впервые потеряла экипаж...

Что там творилось, словами не передать! За первые 10 минут боя мы расстреляли весь боекомплект, летим на базу, снаряжаем вертолет – и снова в бой. В голове все время одна мысль: «Ну что, железяка, ты должна меня спасти. Мы вытянем, мы сможем!». В котловане ущелья не развернуться. Нашему летчику приходилось набирать неимоверную высоту, чтобы вытянуть машину. Летим, а до склона горы так близко, что можно дотронуться рукой. Только после повторной обработки авиацией наш десант смог занять основные позиции в ущелье – и вот тогда горячка боя стал понемногу отступать, в голове прояснилось. Когда все закончилось и мы стали поминать ребят, меня охватил ужас. Зачем все это? Для чего? Ну неужели же нельзя как-то по-другому оказывать эту братскую помощь?

1985-1986 год.

Вот опять пишу я вам, мои хорошие, из далекого Афганистана. Выходит, люди ошибаются, когда говорят, что «дважды в одну речку не войдешь». Когда снова увидел знакомые горы, почему-то подумал: «А вылечу ли я на этот раз из их объятий?». И хотя я не новичок, мне все равно страшно. Наверное, потому что теперь у меня есть семья и любимая доченька Сашенька. Ну не мог я отказаться и не полететь сюда второй раз, понимаете, не мог! Ведь это значило бы, что кто-то полетит вместо меня – как мне потом с этим жить?

Служить я попал в Джелалабад. Это южный курортный город, вроде нашего Сочи. Солнце, жара и диковинные фрукты вокруг. Целые плантации оливок, апельсинов и грейпфрутов. Признаюсь, хулиганим, как маленькие. Буквально вчера ночью позвонили танкистам, которые охраняют периметр, и упросили их, чтобы они провели нас через минные поля к фруктовым плантациям. Те костерили нас почем зря, но провели. Мы нарвали две парашютные сумки фруктов (это где-то 50 кг!) – и пулей к себе на аэродром. Через два часа от них не осталось и кожурки, ребята с ходу все размели.

За три года ситуация здесь в корне изменилась. Если раньше мы летали буквально по головам и мальчишки с радостью кидали в нас камешки, то теперь поднимаем вертолет на максимальную высоту. У моджахедов изменилась тактика ведения боя, они стали пользоваться переносными зенитно-ракетными комплексами.

А в последние две недели у нас вообще творилось черт знает что! Из-за огромных потерь командование 40-й армии решило вывести всех борттехников из состава летного экипажа, чтобы не подвергать нас, так сказать, лишнему риску. Конечно же, летчики и без нас могут поднять вертолет в небо, но если вдруг какая-то поломка, то они практически обречены.

Да и три головы в бою всегда лучше, чем две. Поначалу ребята даже отказывались вылетать, но приказ есть приказ. Так я, пока летал мой экипаж, места себе не находил. Стоял возле радиоприемника и слушал, как там у них дела, все ли в порядке. Уж точно не бывает ничего хуже ожидания.

Не знаю, что будут говорить об этой войне лет эдак через 20. Может быть, и вовсе забудут. Знаю одно – в моей жизни, как впрочем и в жизни ребят, Афганистан был не случайным эпизодом. Здесь столько судеб слито воедино! Он дал нам возможность понять, что значит быть Человеком, что такое настоящая дружба и верные друзья, что значит любить Родину. Забыть Афган? Нет, это невозможно!

Как я все-таки благодарен судьбе за то, что вы у меня есть, мои дорогие, мои родные, мои любимые! Знаю, я обязательно вернусь и все у нас будет хорошо. Будем жить, работать, растить дочь, любить друг друга!

До скорой встречи! Ваш Сашка!».