ПЕЧЕНЕГИ.
(НОВО-БЕЛГОРОД).
Местечко Печенеги, в 23 верстах от Чугуева, при горе Бубон, на берегу Донца, самым именем своим указывает на то, что здесь некогда кочевали Печенеги.
Когда нынешняя Харьковская губерния стала населяться выходцами из-за Днепра, местечко Печенеги было из первых, где основались черкасы. Близость укреплённого Чугуева обнадёживала до некоторой степени в спокойствии Печенежских поселенцев, и в этой надежде они подчинились на первый раз покровительству Чугуевского воеводы, с удержанием своего казацкого управления. До нас дошла царская грамота 1654 года, которою партии 45 семей черкасских дозволено поселиться в Печенегах, но в которой вместе сказано, что новые переселенцы займут места в Печенегах вместе с «прежними выезжими Черкасами», и другая грамота 1646 года, присланная также на имя Чугуевского воеводы, которая, по всей вероятности, относится к самым первым поселенцам Печенегов.
1. «От Царя и Великого Князя Алексея Михайловича всея Великой и Малой и Белой России Самодержца на Чугуево Фёдору Владимировичу Пушкину. В нынешнем в 162 (1654) году мая 6 писал еси к нам, что пришли на Чугуево из Литовской стороны Черкасы – Ивашко, Фёдоров сын, Волошенин с товарищами 45 человек, с жёнами и детьми, на вечное житьё. И те Черкасы на Чугуеве кресту приведены, и били нам челом нововъезжие Черкасы, Ивашко Волошенин с товарищами, чтобы им быти на Чугуеве с Чугуевскими Черкасами на вечное житьё и велети бы их устроити в Чугуевском уезде на Печенежском Катковском поле с их братьею с прежними выезжими Черкасами. И из тех Чнркас прислан к Москве в челобитчиках Ивашко Фёдоров. И мы тех Черкас, Ивашку Волошенинова с товарищами, для их иноземства и новой селитьбы, пожаловали, велели им дати нашего денежного жалованья на дворовое строенье, семьянитым по пяти рублей человеку, а которые не большею семьёю, сам друг или сам третий, и тем по четыре рубля человеку... Черкас пересмотреть всех на лицо... По их челобитью велели устроить на вечное житьё в Чугуевском уезде на Донце на Печенежском Катковском поле. И они бы, Черкасы, видя к себе нашу Царскую милость и помня крёстное целованье, нам Великому Государю служили, от Крымских и от Нагайских и от Литовских воинских людей наши Украйны оберегали б и к службе были готовы, и в приход воинских людей с ними билися и в указных местах на вечное житьё строились… Писано на Москве лета 7162 (1654) мая 20»).
Другая грамота, от 23 ноября 1646 года, к Чугуевскому воеводе князю Якову Петровичу Волхонскому такова:
«Писал еси к нам ноября 10: пришли в Чугуево на наше имя на вечное житьё из Литовского городка из Опошнина Федотко Левонов с товарищами 205 человек, а в распросе сказали: пошли они из Литовской стороны от гонения папежан, да и многие белорусцы от гоненья хотят идти на наше Царское имя на вечное житьё. И ты тем Черкасам велел на Чугуев до нашего указу из нашей казны дать по 4 деньги на день человеку. А жёны и дети у тех Черкас Федотки с товарищами есть ли? И ныне с ними ли на Чугуеве, или в литовской стороне? Того в отписке твоей нет. И ты делаешь не гораздо, - пишешь о Черкасах не имянно. А по нашему указу велено принимать в нашу сторону переезжих Литовских людей семянистых и прожиточных, а худых и одиноких в нашу сторону принимать не велено.[1] А о Черкасах к тебе нашего указу, что принимать их в нашу сторону, не посылано и принимать их не довелось, что прежде сего от них ссоры бывали. И как к тебе ся наша грамота придёт и ты б Черкас, Федотку Ливонова с товарищами, распросил: жёны у них есть ли и ныне с ними ли на Чугуеве? и много ли у кого детей и в сколько лет которые дети? и что у кого какая животина? или жёны их и дети остались в Литовской стороне и чают ли они их за собою вскоре на Чугуево быти? О том бы еси о всём отписал к нам подлинно. А Черкас, Федотку Левонова с товарищами, и у кого ныне жёны и дети со всеми животинами, дав им подводы и кормец в дорогу, прислать к нам в Москву, с кем пригоже. А впредь которые люди Литовские и Черкасы учнут приходити на Чугуево, на наше имя на житьё: и ты б принимал их с рассмотрением и распрося, Шляхтичей добрых и торговых людей, семянистых и прожиточных и от которых измены не чают; а Черкас худых и одиноких людей принимать не велеть и отсылать их в Литовскую сторону со всем в целе. -Пи–ано на Москве лета 7155 ноября 30 дня».
Хотя в этой грамоте не говорится, что эти черкасы желают поселиться или остановились в Печенегах: но а) грамота 1654 года говорит, что прежде 1654 года черкасы уже жили в Печенегах, б) по бумагам нельзя указать в Чугуевском уезде мест, где бы поселились черкасы 1647 года, кроме Печенегов или Валок.
В 1784 году так описывали печенежское укрепление: «в слободе, прежде бывшей городом, имеется укрепление на подобие шестиугольника, с бастионами; она осыпана земляным валом, вышиною от горизонта от 1½ до 2 сажень. К нему прилегает с восточной стороны крупная гора (Бубон) с находящимся внизу её заливом; а с трёх сторон обнесено оно копаным рвом, шириною в 5 саженей; внутри вала, или укрепления, находятся две церкви деревянные, первая во имя Покрова Пресвятой Богородицы, вторая во имя Николая Чудотворца, Приказный дом с двумя пристроенными для хлеба магазейнами; да в предместье церковь верховн. Апостол Петра и Павла и 4-я Преображения Господня».
[1] В Чугуевском архиве не отыскалось такого указа царя Алексея Михайловича. Между актами Архиеографической комиссии есть грамота царя Михаила Феодоровича 7 сентября 1642 года о не принимании польских и литовских выходцев, кроме знатных людей, - где поминаются черкасы.